Почему украинские документалисты устали от войны и какие темы сейчас интересуют кинематографистов – об этом
#Виталий_Манский поговорил с режиссером Надеждой Парфан, автором фильма «Поет Ивано-Франковсктеплокоммунэнерго».
В резиденции мегрельских князей Дадиани хранятся хитон Пресвятой Богородицы, привезённый в средние века, после падения Константинополя, и посмертная маска французского императора Наполеона Бонапарта. Она принадлежала внуку наполеоновского генерала Ашилю Мюрату, который был женат на принцессе Дадиани и перебрался из Парижа в 19 веке в грузинский город Зугдиди.
Умань, в которой находится могила раввина Нахмана, — важнейший религиозный центр для брацлавских хасидов. Ежегодно сюда приезжают десятки тысяч еврейских паломников. До праздника Рош ха-Шана в городе произошло историческое событие. Президент Украины Владимир Зеленский создал спецкомиссию, которая будет заниматься защитой интересов еврейской общины.
Когда-то этот город был швейной столицей страны. Одежду «Made in Slobodskoe» можно было встретить в самых отдаленных уголках СССР. Её даже отправляли на экспорт. А что же сейчас происходит в Слободском? Чем же сегодня живёт некогда цветущий швейный рай?
Всего в двухстах километрах от Петербурга находится уникальная железная дорога. Она соединяет города Тихвин и Будогощь. Интенсивность движения на этом перегоне одна из самых низких в Европе — лишь раз в неделю по этой дороге ходит поезд с одним единственным вагоном. Утром — туда, вечером — обратно.
Вдоль этой железнодорожной ветки стоят деревни и посёлки. Сухопутной альтернативы этой «дороге жизни» пока нет. Только недавно в этих краях начали восстанавливать грунтовую дорогу, разбитую ранее лесовозами. Но пока состояние её такое, что проехать можно только на вездеходе.
К тому же, как считают местные жители, со строительством дороги власти опоздали — все, кто мог, эти места уже давно оставили. Ведь выжить в такой глуши могут лишь самые стойкие.
Это — будто чья-то шутка. Географическая несуразность, топографический курьёз — деревня внутри экспериментального железнодорожного кольца! С домами, огородами и людьми. Само кольцо протяженностью 6 км и диаметром почти 2 км. Оно служит для испытания новых тепловозов и вагонов. Но внутри этого кольца и сегодня живут люди! И это — не далёкая российская глубинка, а самая, что ни на есть Москва! Часть спального района Южное Бутово, деревенька Новокурьяново. В ней постоянно живут около 50 человек, хотя прописано чуть более 300. В ней нет газа, водопровода и транспорта. Кому-то здесь жить нравится, а кто-то, напротив, мечтает отсюда сбежать в настоящий город.
Этой осенью в трех районах Псковской области появились новые главы администраций. Жители деревень и райцентров поручили возглавлять исполнительную власть представителям «Яблока». Демократам достались наиболее сложные территории одного из самых бедных и вымирающих регионов страны. Люди пробуют разные способы спасения своей малой родины.
В тверских болотах, там где заканчиваются дороги и нет, кажется, никакой жизни, стоит поселок Васильевский Мох. Еще 30 лет назад из болот в его окрестностях извлекали, в индустриальных количествах, торф — важный энергоресурс XX века. Отсюда его отправляли по всей центральной части страны, чтобы топить котельные и обеспечивать топливом тепловые электростанции. Но более эффективные энергоресурсы — нефть и газ — вытеснили торф с рынка энергоносителей. И тверские болота обезлюдели. А Васильевский Мох, из посёлка с больницами, школами и детсадами, превратился в полузабытый населённый пункт.
